Как построить новое общество на руинах пандемии? Философ Рутгер Брегман знает ответ

2020 год изменил мир, который мы знали. Коронавирус распространился по планете, разрушая благополучие многих стран. Неравенство, социальная несправедливость и последствия расизма стали более очевидными, чем когда-либо. В некоторых странах это заставило людей сплотиться и породило протесты. Историк и философ Рутгер Брегман считает, что сегодня — самое хорошее время, чтобы на руинах пандемии построить новое, лучшее общество.

К своим 32 годам голландец Брегман успел написать четыре книги, самая известная из которых, «Утопия для реалистов», переведена на тридцать языков, том числе и русский.

Одна из наиболее привлекательных его идей заключается в том, что люди вовсе не так эгоистичны, как нам хочется думать. И далеко не каждый, кому представится такая возможность, закончит свои дни мизантропом.

Новой ценностью человечества он считает доброту. Отсюда и его идеи: базовый доход для всех, сокращение рабочего дня, налог на капитал, а не на труд и так далее. Он уверен, что последние 200 лет, которые значительная часть человечества прожила в сытости, могут сподвигнуть его на серьезное изменение мироустройства.

Широкую известность Брегман получил после выступления на Международном экономическом форуме в Давосе в 2019 году.

Обращаясь к гостям форума, он сказал: «1500 частных самолетов прилетели сюда, чтобы услышать, как сэр Дэвид Аттенборо рассказывает о том, как мы разрушаем планету. И я слышу, что люди говорят о поддержке, справедливости, прозрачности, равноправии. Но никто не говорит о реальных проблемах. Уклонении от налогов, чтобы не платить налоги полностью».

Все это он называет «широким движением к честности». Рутгер Брегман поделился своими идеями с Би-би-си в духе нового времени: через Zoom.

Историки знают, что кризис может стать поворотным моментом для общества.

Очень легко представить себе, как короно-кризис выводит нас на очень кривую дорожку, и мы начинаем сползать вниз. История подсказывает нам, что всегда появляются люди, использующие кризис в своим интересах.

Посмотрите на историю 20 века. Как пример — сожжение Рейхстага и приход к власти Гитлера. Подумайте о событиях 11 сентября, которые привели к двум незаконным войнам, а затем к массовой слежке за гражданами со стороны правительства.

Но есть и причины для надежды. Те идеи, которые всего несколько лет назад считались слишком радикальными, сегодня становятся мейнстримом.

Высокие налоги для богатых, решение проблемы изменения климата или введение базового дохода, чтобы искоренить бедность — все это пять лет назад даже не стояло в повестке, а сегодня обсуждается политиками всего мира.

Парадокс, но часто мы думаем, что положение вещей становится только хуже, тогда как на самом деле все становится лучше.

Мы видим возмущение неравенством, бедностью, расизмом, и в этот же момент мы начинаем замечать прогресс. Нам может казаться, что расизм становится только яростнее, но сегодня мы говорим об этой проблеме больше, чем когда-либо.

Расизм укоренился в нашей истории, но то, как сегодня его осуждают в мире, показывает, что есть основания для надежды, что мы можем и должны это изменить.

Транснациональные корпорации, миллиардеры прячут деньги по всему миру в налоговых гаванях, но никто не обсуждал это еще 15 лет назад, а сегодня все больше и больше людей считают это неэтичным и неприемлемым, мы говорим об этом гораздо больше, нас это злит.

С началом пандемии правительства многих стран начали составлять списки ключевых работников. Брегман считает это одним из самых интересных моментов.

Смотришь на эти списки и думаешь — а где же менеджеры хедж-фондов и банкиры? Это публичное признание того, что значение имеют уборщики мусора, учителя, медсестры. Вдруг оказались нужны люди, которые получают не самую высокую зарплату, люди не самых престижных профессий.

Мы могли бы переосмыслить ценность работы. В 80-х и 90-х годах определением успеха для молодых людей была работа на Уолл-стрит или в Кремниевой долине. Но сегодня молодые люди, возможно, подумают: «А может, я хочу иметь работу, которая действительно имеет значение? Я хочу внести свой вклад».

Мы говорим о двух вещах: перераспределении уважения и перераспределении дохода.

Исследования показывают, что в современных экономиках около четверти служащих считают, что их работа на самом деле не имеет никакой ценности. Эти люди получают большую зарплату, они учились в прекрасных университетах.

Мы не можем позволить себе такую трату ресурсов. И я надеюсь, что короно-кризис станет поворотным моментом и в этом.

Люди перестанут думать: «Не хочу писать отчеты, которые никто не станет читать». Они начнут думать: «Со своими навыками и талантами я мог бы действительно что-то сделать».

Сегодняшние молодые люди — самое прогрессивное поколение, которое когда-либо видел этот мир.

Они за демократию, они хотят перемен, их беспокоит опасность климатического кризиса, их злит растущее неравенство.

Левый вы или правый, но это факт: приходит новое поколение, и оно все изменит.

Брегман считает, что топливо для молодого поколения — неприятие нынешних элит и их поведения.

Элиты придумывают правила для остальных людей, но, по-видимому, эти правила к ним самим не относятся.

Посмотрите, что произошло в Великобритании с Домиником Каммингсом. Он явно нарушал правила карантина. Но почему-то не ушел в отставку.

Это можно назвать выживанием бесстыжих.

Способность потенциально чувствовать стыд — важных элемент для сплочения общества. Мы — один из немногих видов во всем животном мире, кто способен краснеть. Это помогает нам доверять друг другу и сотрудничать.

Но когда кто-то вроде Бориса Джонсона, или Дональда Трампа, или Болсонаро покраснел на публике?

Это очень тревожная ситуация, мы сами создали эти политические системы, в которых допускается выживание бесстыжих. И не очень хорошо контролируем власть предержащих, нам еще нужно проделать большую работу.

Происходят действительно тревожные вещи: изменение климата, вымирание видов… Нам нужно сделать то, чего не делали в мирное время — провести переворот в экономике и трансформировать ее за пару десятилетий.

Вы можете надеяться. Надежда — это нечто отличное от оптимизма. Речь идет о возможности изменений. Это то, что побуждает действовать и быть частью решения.

И есть много причин для надежды: просто оглянитесь на последние пять лет. Что мы видели?

Мы видели самое большое движение за справедливость в области климата, начатое 16-летней шведской девочкой. Мощные протесты против расизма в США, самые большие, которые я видел за всю свою жизнь.

Дух времени меняется, и мы вступаем в другую эпоху — как в науке, так и в обществе. Наше тайное супероружие — сотрудничество, и это то, что происходит сейчас.

Цинизм ушел. Пришла надежда.